Рыцарь кивнул.

— Еще раз повторить? — предложила я, разглядывая свой почерк.

Гадик отрицательно завертел головой.

— Ступай на поиски, герой! Высшие силы в тебя верят! И будь осторожен! — подбодрила я рыцаря, исчезая.

Это было в полдень. В час дня я заметно нервничала. «Герой» пропал с радаров. Чудовище по моей просьбе ходило на разведку уже три раза.

— Точно шкатулка на месте? — напряженно прошептала я, склоняясь к уху «подельника».

«Знаешь, в свободное от работы время у меня есть хобби! — улыбнулся зубастой улыбкой полярный лис. — Я прихожу к людям, которые находятся далеко от дома, и шепчу на ушко: „Утюг выключил? Газовый вентиль повернул? Краны закрыл? А мне кажется, что не закрыл… А я тут как раз подыскиваю новое жилье… Головешки, руины…“»

— В пещере? В десяти шагах от входа? — шепотом уточнила я, пока Иери с наслаждением играл с моей рукой, пользуясь тем, что я сегодня полностью в его распоряжении. Он поочередно рассматривал каждый мой пальчик, щекотал мою ладонь, поглаживал мою кисть. — На видном месте?

— Она лежит на камне среди костей… Там же, где я ее оставил. Если войти в пещеру, то шкатулку видно сразу, — шепотом заметило чудовище, глядя на меня с загадочной полуулыбкой.

— Шкатулка спрятана в единственной пещере во всех окрестностях? Там точно нет других пещер? — я заглянула в глаза Иери. Он отрицательно покачал головой.

— Где рыцарь? Почему так долго? — нервничала я, кусая губы. Внезапная догадка, почему рыцарь вдруг пропал с радаров, осенила меня, да так, что по спине пробежали мурашки.

— А вдруг он все-таки… в медведе? — я вцепилась в чужую руку, бросая украдкой трагический взгляд на Сашу. Совесть! Что ты делаешь? Прекрати! Я не диспетчер, а это не разбор полетов!

— В медведе, душа моя, я уже два раза смотрел по твоей просьбе… — сладким шепотом заметило чудовище. — Боюсь, что медведю недолго осталось… Он уже после первого «просмотра» чувствовал себя неважно…

Я представила, как когтистая лапа выворачивает злобного мишутку наизнанку. Или из темноты раздается голос: «А теперь дыхни!» Есть вариант: «Пасть открой!» — а потом ледяная рука шарит в недрах перепуганного медведя.

— Я пойду сама его поищу! — я решительно встала, превращаясь в волшебницу. Уже не в такую добрую, как раньше, но до воплощения древнего зла мне было далеко.

— Ну! Он уже скачет? — с надеждой спросила Саша, приклеивая слюной уголок дракона к гитаре. — Я так жду его! Ничего себе! Впервые ради меня кто-то рискует жизнью! Это так романтично!

Мои получасовые поиски увенчались успехом. И тут я поняла, что в лесу что-то сдохло… Нет, это не значит, что шкатулка найдена. Просто пованивает дохлятиной… «Герой», как Белоснежка, сидел на полянке, а рядом с ним лежало несколько растерзанных кроликов, один плешивый волк и какая-то крупная птица, похожая на куропатку. Волк полуистлел, но был истыкан стрелами, как дикобраз, кролики тоже не все были первой свежести…

— Еле догнал! — похвастался Гадик, потирая заплывший глаз и гордо демонстрируя мне добычу. — Этого достаточно?! Хотя нет, это еще не все!

Я затаила дыхание, понимая, что мы с волком еще можем поспорить, кому из нас хуже!

— Тут еще две белки и одна мышь… — Гадя посмотрел на меня сияющими, как новые доспехи, глазами, показывая пушистый шашлык на одной стреле. — Вся моя добыча! Я достоин или нет? Вот доказательства, добрая волшебница!

Пристрелите меня! Я что, просила собрать всю дохлятину в округе? Щит с волком блестел на солнце, которое пробивалось сквозь ветви деревьев.

«Давай, давай обнадежь санитара леса!» — улыбнулся зубастой улыбкой песец.

— Я… мм… — начала я, тоскливо глядя на добычу, большая часть которой на момент кончины не догадывалась о том, что станет добычей.

— Я могу еще! — воодушевился «герой», доставая лук и накладывая стрелу на тетиву. Один глаз у него заплыл гематомой, облегчая удобство прицеливания. У меня на глазах выступили слезы. Любой лук в неумелых руках теперь вызывает у меня активизацию слезных желез.

— Достоин, достоин! Этого достаточно! — закивала я, глядя, как неестественно торчат стрелы из «добычи». — А теперь отправляйся, дружок, на поиски шкатулки! Время не ждет! Твоя подруга очень страдает! Ей так плохо…

— Да, да! Я готов! Куда нужно скакать? — воодушевился «герой», выхватывая меч.

Наша песня хороша — начинай сначала! Я наизусть прочитала стих, пристально глядя в уцелевший глаз рыцаря.

— Запомнил? — спросила я с надеждой.

Гадик закивал.

— А теперь повтори! — прошипела я, понимая, как из добрых волшебниц становятся злыми учительницами.

— Ищи что-то там в какой-то пасти, и будет зло повержено! — повторил «герой», раскрывая волчью пасть и шаря металлической перчаткой внутри волка. — Пусть зло трепещет! Я ее скоро найду!

«Я не помню пророчества! — всхлипнул песец, вытирая скупую слезу пушистым хвостом. — Помню только последние три слова!»

Уточните, пожалуйста, под каким конкретно деревом сидит добрый доктор Айболит и продает лекарство от тупости! И если увидите его, то скажите, что сейчас к нему придет затариваться оптовик!

— Походи по окрестностям, может, увидишь что-то интересное? — я начинала сдавать свои позиции. — Загляни везде, в дупла, в норы, в пещеру загляни обязательно!

Я прямо выделила голосом это слово. «Герой» молчал.

«Если долго, долго, долго, если долго по тропинке, если долго по дорожке топать, ехать и бежать, то, пожалуй, то, конечно, то, наверно, верно-верно то, возможно, можно, можно, можно что-то да найти!» — пропел песец, размахивая хвостом.

— Я и вправду этот… как его… Особенный? — воодушевился рыцарь, выпячивая грудь.

— Да, Особенный! Избранный! — я закусила губу, чтобы не разрыдаться.

— А папа не верит! Он говорит, что у меня куриные мозги, как у моей покойной матушки! — озадачился «герой», почесывая вместилище недюжинного интеллекта. — Он обещал жениться еще раз, родить еще одного сына и передать наследство ему. А я даже рад! Сидеть в замке скучно! Тем более когда в мире столько зла! Не у каждого рыцаря хватит мужества смотреть в глаза страдающих людей!

Вот ты сейчас смотришь в глаза, преисполненные такого страдания, что мне приходится трижды хорошенько подумать, прежде чем открыть рот.

Через десять минут Саша бренчала что-то в соседней комнате, сочиняя балладу о своем чудесном спасении, а я с ногами забралась на диван, прислонившись лбом к плечу «сообщника».

— Там все грустно-грустно… — всхлипывала я, чувствуя, как меня нежно успокаивают, осторожно вытирая мои слезы платочком. — Настолько грустно, что я начинаю сомневаться в правильности своего решения… Мне что? Стрелочки нарисовать? Дотащить его до пещеры и ткнуть лицом в шкатулку? Я, честно, уже не знаю… Хоть карту рисуй. Может, ну его? Может, поискать для Саши другого жениха? А? Как ты думаешь… Просто…

— Хорошо, если душа моя так хочет, можем еще упростить задачу, — прошептали мне на ухо. — Можно засунуть шкатулку в какое-нибудь дупло. На расстоянии вытянутой руки… хм… «героя» с выдающимися интеллектуальными способностями…

«Как-то летом на рассвете заглянул в одно дупло, там валяется шкатулка… Так бесславно сдохло зло… — задорно пропел песец. — Раски-и-идались! Артефактами везде! В каждой нычке! И на суше и в воде!»

— Давай еще потерпим немножко? — вздохнула я, утешая себя и чувствуя, как мне аккуратно вытирают левый глаз, который был впечатлен больше правого, потому как слезы текли оттуда куда чаще. — И вообще, мне неловко, что я тебя втянула во все это…

Через полчаса целебных объятий я встала, утирая слезы и шмыгая носом. Я придумала решение.

— Иери, есть идея! Сейчас я все сделаю! Покажи мне, где шкатулка. Я сама его туда отведу, — решительно заявила я, хватаясь за перо и бумагу.

Чудовище сидело и улыбалось мне, а потом обняло меня сзади, положив голову мне на плечо, положило свою руку поверх моей руки с пером и стало ме-е-е-едленно рисовать карту, тихо давая разъяснения.